Город — это территория, наполненная точками интереса, к которым стремятся люди, создавая новые точки интереса, либо довольствуясь имеющимися. В этом смысле количество и качество этих точек интереса, их отношение к количеству жителей, а так же темпы их изменения, создания новых и исчезновения прежних образуют дух города и жизнь города. Можно сказать, что совокупность этих процессов — и есть город. Город и человек взаимодействуют, формируя идентичности друг друга. В этом тексте я хочу рассмотреть дух двух городов, Астаны и Петропавловска, и проанализировать идентичности, которые я ощущал внутри себя, проживая в этих городах.
Прежде всего, очевидно, что Астана и Петропавловск — города различных масштабов и значений. Первая является столицей, а второй городом областного значения. Поэтому очевидно, что в Астану в силу её стратегической важности стекается больше важных фигур и происходят более масштабные события в большем количестве. Однако официальные мероприятия, которые проходят и в Петропавловске, мало интересуют меня в рамках данного рассуждения, поскольку они с высокой вероятностью проходят мимо обывателя, влияя только на чистоту улиц и качество тротуаров и дорог, по которым будут проезжать высокопоставленные лица.
В таком случае стоит обозначить предметы обсуждения более конкретно. Точками интереса, притягивающими меня и интересный мне тип людей можно назвать те личности, заведения, мероприятия, которые достаточно велики или содержательно глубоки, чтобы цепкий разум счёл их достаточной целью, но достаточно малы, чтобы не быть объектами массовой культуры, приобщение к которой не вызывает ничего, кроме скуки. Можно привести следующие примеры: филиалы мировых фаст-фудов непривлекательны, поскольку ни с кулинарной, ни с культурной, ни с какой-либо ещё точек зрения они ничем содержательно не выделяются. То же можно сказать и о мелких заведениях, копирующих оных. Небольшие же рестораны наоборот, выделяются: национальной кухней, особым подходом к формированию меню и устройству интерьера, узкой специализацией, вроде веганской еды или стейков с выбором прожарки и др. Разумеется, локальные небольшие заведения существуют в обоих городах. Однако разница в том, что в Астане их изобилие, и потому чтобы быть точкой притяжения, заведение должно выделяться среди прочих. В Петропавловске же точек притяжения в целом меньше, из-за этого заведению достаточно быть на уровне среднего заведения Астаны, чтобы считаться выше среднего на месте. Случай Астаны — это случай, когда количество переходит в качество. Чтобы превосходить конкурентов и не быть «очередным», заведению необходимо качественно опережать прочих.
Данное наблюдение можно экстраполировать не только на точки интереса, но и на людей. Отношение к новизне, качеству и необычности, по моему мнению, в двух городах отличается. В Астане просто сложнее быть не таким, как все, потому что эксцентричных людей здесь намного больше. В Петропавловске же выделяться не так сложно. Достаточно быть фриком или маргиналом любой степени редкости или отбитости, чтобы ощущать отчуждение от духа города. Там, где Астана требует роста, чтобы не чувствовать отчуждения, Петропавловск тянет к земле.
Изобилие и дефицит точек интереса в Астане и Петропавловске соответственно, помимо вышеназванного, вызывают ещё и другой эффект. Астана провоцирует синдром упущенной выгоды. Петропавловск же провоцирует у меня ощущение цивилизованного человека в диких джунглях. Проще будет начинать анализ с последнего, потому что именно в таком порядке я испытывал приведённые ощущения. Рано или поздно житель Петропавловска с живым разумом, жаждущим новой пищи, сталкивается с ограниченностью города и нехваткой активностей. Город мал и исходить его вдоль и поперёк не составит труда. Интересные мероприятия, безусловно, происходят, но из-за их единичности и редкости кажутся не аутентичной частью города, а скорее привалом у костра, временно отгоняющего окружающую тьму, вот-вот готового погаснуть и вернуть жителя во мрак. Попадая же в Астану, субъект сталкивается с тем, что возможности, предоставленные городом, превосходят способность субъекта к их использованию. Слишком много точек интереса — слишком мало меня, чтобы все их объять. Именно в данный момент зарождается синдром упущенной выгоды.
Продолжая во времени сказанное выше, стоит сказать о том подходе к проживанию в городе, который формирует личность. Дефицит точек интереса заставляет довольствоваться малым или смотреть вглубь. Это здравый подход, однако он заставляет замыкаться в крайне узком интеллектуальном пространстве и развитие личности возможно лишь в том случае, если субъект изначально обладает мощным интеллектуальным аппаратом, с которым объекты исследования становятся не необходимостью, а только инструментами с разной степенью удобства и эффективности. Изобилие же точек интереса у неподготовленного ума вызывает неразборчивость, старающуюся объять все возможные варианты, и из-за недостаточного погружения возникает неудовлетворённость. Рано или поздно необходимо прийти к выводу о необходимости интеллектуальной гигиены и выработке собственного подхода к работе с имеющемуся окружению. В противном случае придётся подчиниться духу города, а не обогатить собственный его богатствами.
В целом этот текст правильнее было бы назвать сравнением духа провинции с духом столицы. Причём с жёстким акцентом на том, как именно я вижу эту разницу. Подытоживая, я думаю, что неудовлетворённость жизнью в том или ином городе — это сигнал разума о том, что личность не выработала свои подходы к работе в имеющихся в обстоятельствах, не расставила приоритеты и не отсекла ненужное, заострив внимание на важном. Если будет необходимо выбирать между духом провинции и столицы, то, по моему мнению, столица — более располагающее к процветающему существованию место, поскольку отсечь ненужное среди тьмы возможностей — это более тривиальная задача, чем отыскать иголку в стоге сена.