Старина, прошловековая Англия, в нашем доме появилась малютка Салид. Не помню, как она попала в наш дом. Она точно не наша родственница, но я не помню, подбросили её нам или мы взяли её из приюта. С рождения у неё были длинные и на удивление густые волосы. Она совершенно не плакала, и вела себя будто старше, чем была, но в пределах детских возможностей. Не помню ни разу, чтоб она обделалась или что-нибудь сломала. Чудо, а не ребёнок. Я склоняюсь к тому, что её нам подбросили в корзине, как в каком-то фильме. В нашем доме хранилась фотография матери Салид. На блеклом пожелтевшем фото была изображена то ли ухмыляющаяся, то ли съевшая лимон полная африканская женщина в пятнистом платье. У неё были такие же длинные волосы, как у Салид, но сплетённые в густые дреды. На обратной стороне было написано то ли "Вонбан", то ли "Банван", то ли "Ванбон", а ниже "Салид Ванбон". Видимо, это такая африканская фамилия. Мы зарегистрировали Салид именно под этой фамилией. Вся семья ждала, какой характер проявится у Салид, когда она научится говорить. Её видимая взрослость поведения (с учётом её возраста в один год) ещё больше напускала интригу. Однако произошло что-то странное. Салид будто и не пыталась усвоить речь окружающих её людей. Вместо этого она "гудела". Это был странный звук, необычно громкий для малого ребёнка. Было похоже на монгольское горловое пение. Звук её "голоса" заполнял всю комнату, и он стал единственным звуком, который Салид издавала. Если она не гудела, то она была совершенно бесшумной. Не было слышно ни сопения во сне, ни трения пелёнок. Либо гудение, либо полная тишина. Врачи ничего не могли поделать с ней. Предполагали, что в детстве она повредила мозг, и потому вряд ли сможет когда-либо усвоить человеческую речь. Другие врачи говорили, что она просто запоздалая, и её проблемы с речью - это обратная сторона её хорошего поведения.
Спустя год возникла ещё одна странность. Салид росла, будто она уже взрослый ребёнок. От двухлетнего ребёнка ожидаешь, что он будет пухлый, коренастый, но Салид росла, будто семилетняя. Её тело утончалось, она сама росла, её лицо становилось рослее. Мы смирились, что с взрослением Салид возникнут проблемы, поэтому не стали никуда обращаться.
Однажды я захожу в гостинную, где стояла кроватка Салид. В это время её должна была кормить горничная. Когда я вошёл в комнату, рядом с кроваткой Салид были скиданы какие-то лохмотья. Я подошёл и понял, что это серое платье горничной. Подняв глаза на Салид я заметил очередную странность. С последнего раза, когда я её видел - а это было всего лишь вчера - она выросла. Существенно выросла, сантиметров на 20. И сейчас она смотрела прямо в мои глаза. Её глаза были широко открыты и следовали за каждым моим движением. Только я успел произнести "Ну и что тут случилось, малышка?", как её губы раскрылись, показав рот, радиально заполненный треугольными зубами в несколько рядов. А через минуту стало темно.